Директор территориального управления ГБР в Мелитополе Игорь Гаврилюк в интервью для «061» рассказал об итогах работы Бюро за три года работы, полиграфе для кандидатов, оптимизации штата и топ-3 коррупционеров.

В первую очередь хотелось бы узнать сколько в Запорожской области за три года работы ГБР было вынесено судами обвинительных приговоров с реальным наказанием в виде лишения свободы в отношении топ-чиновников и правоохранителей?

За три года работы в суд «ушли» более 500 обвинительных актов. На сегодняшний день, по 218 из них уже вынесены приговоры и ни одного оправдательного. Увы, цифры говорят, что приговоров в нашей «копилке» немного.

Почему так получается?

На мой взгляд, так происходит, прежде всего, потому что суды испытывают сильный кадровый голод. Судьи уходят в отставку, а на их место новых не назначают. Не стоит забывать и о том, что мы направляем в суд обвинительные приговоры в отношении людей, которые с законом на ты. Говоря простым языком, это не подросток, который украл с магазина шоколадку. Это опытные люди, которые знают, как уйти от ответственности и делают для этого все возможное. В том числе и поэтому судебные рассмотрения могут длиться годами. Мы со своей стороны делаем все возможное, чтобы те, кто совершил преступления, понесли за это справедливое наказание. Могу гарантировать, что по всем делам, направленным нами в суд, собрано достаточно доказательств.

В судах нередко видим, что уголовные производства, которые достаточно широко освещались и были кричащими, но ничем не заканчиваются.  По итогу, стороне защиты удается через суд признать недопустимыми ряд доказательств, собранных следствием. Почему это происходит? И кто несет ответственность за такие упущения в части соблюдения всех норм права?

Судебная система – независимая ветвь власти. На сегодняшний день в теруправлении нет таких дел, в которых бы суд признал собранные доказательства недопустимыми или кто-то из подозреваемых обжаловал бы свое подозрение.

Как происходит взаимодействие с другими структурами, где может пересекаться ваша деятельность – внутренняя безопасность в ГУНП, СБУ и Специализированная антикоррупционная прокуратура. Как разграничивают где какая подследственность?

К подследственности ГБР относятся правонарушения, совершенные правоохранителями, судьями, народными депутатами и чиновниками, в том числе должности которых относятся к категории «А», а также военные правонарушения. Если мы берем САП и НАБУ, то тут разграничение очень четкое и закреплено статьей 216 Уголовного процессуального кодекса Украины. Здесь четко каждому из правоохранительных органов определена его подследственность. Если мы берем статьи, которые касаются коррупционной составляющей, то ГБР с НАБУ и САП делится по суммам от получения неправомерной выгоды и по субъектам. Давайте рассмотрим это на примере судей. Если, например, судья берет взятку, то это будет исключительно подследственность НАБУ и неважно, сколько денег он потребует, даже если это будет 100 гривен. Если же судья совершит ДТП, то это преступление будем расследовать мы. Что же касается всех остальных чиновников, госслужащих и правоохранителей, то здесь подследственность зависит от суммы взятки или же от суммы нанесенного ущерба. Если брать Нацполицию, то внутренняя безопасность полиции (ДВБ) не является вообще органом досудебного расследования. Это оперативники, которые выявляют нарушителей среди полицейских и направляют нам материалы, для проведения досудебного расследования. Они никак не влияют ни на квалификацию, ни на установление в действиях лица состава преступления.

На вашем сайте в то же время можно увидеть публикации с задержанием депутатов органов местного самоуправления. Как быть с ними?

Есть такое понятие как «оргпреступность».Я думаю, что журналисты и без меня знают, что коррупция сегодня присутствует в разных органах власти. Отдельные местные и областные чиновники при разворовывании бюджета или других преступлениях, как правило, берут в долю правоохранителей, чтобы они закрывали глаза на то, что происходит. Когда такие преступления выявляются, и прокуратура определяет подследственность за нами, мы расследуем все дело в комплексе. Увы, не всегда удается задокументировать правоохранителей, но можно задокументировать их сообщников, которые являются или мэрами, их заместителями, депутатами. Именно так получаются те реализации, о которых вы спрашиваете. Мы всегда работаем только по своим субъектам и только в рамках правового поля. Иначе и смысла нет, тем более что сейчас в судах довольно часто отменяют обвинения из-за нарушения подследственности. Работать на корзину не в наших правилах, мы работаем на результат.

Хотелось бы, чтобы вы прокомментировали историю, которая произошла 7 декабря 2020 года. В СМИ сообщалось о том, что во время задержания в Запорожье за получение взятки сбежал сотрудник ГБР.  Удалось ли его в итоге найти, и кто позволил ему сбежать?

Я не могу комментировать это уголовное производство. Следователи нашего теруправления не занимались его расследованием. И к нашему теруправлению он не имеет отношения.

Из предыдущего вопроса логично вытекает вопрос о подборе кадров в ГБР. Какая штатная численность сегодня вашего территориального подразделения и по факту сколько людей сейчас работают? Что там с реорганизацией и какие требования выдвигают к кандидатам на должность?

В 2020 году в Государственном бюро расследований была проведена реорганизация. Мы стали правоохранительным органом, а раньше были органом исполнительной власти со специальным статусом. В связи с этим, была пересмотрена штатная численность центрального аппарата и территориальных управлений: кому-то добавили штатные единицы, а у кого-то сократили. Как раз, теруправление, расположенное в Мелитополе, попало под сокращение. Если ранее наш штат насчитывал более 100 человек, то теперь он составляет чуть больше 70. Признаюсь честно, этого не хватает на все три региона, которые обсуживает теруправление. Следственный и оперативный состав работают 24/7, иначе они просто не справятся с теми задачами, которые перед ними стоят. Это тяжело.Людей катастрофически не хватает.

А вот сколько людей необходимо для стабильной работы?

Я вам скажу, что чем больше, тем лучше.В теруправлении есть отделы, численностью по несколько человек.Ситуации бывают разные, кто-то заболел, кто-то ушел в отпуск и получается, что работать практически некому. Тем не менее, обслуживать вверенную им территорию надо и спасибо людям за их самоотдачу.

Считаю, что прежней численности было бы достаточно для нашего территориального управления, а если больше — прекрасно.Вот раньше нас по штату было более 100, но тогда не было оперативных сотрудников физически. Сейчас мы набрали своих оперативных сотрудников, что позволяет нам не работать на «давальческом сырье». Большую часть материалов, которое получало наше управление ранее, было либо от Службы безопасности Украины, либо от Управления внутренней безопасности Нацполиции. Но направлялись те материалы, в которых были заинтересованы сами СБУ, и полиция.Когда у нас появились свои оперативные сотрудники, то мы стали давать более весомые результаты – больше топ-чиновников, прокуроров, выше суммы неправомерной выгоды, ну и яркий тому пример – в этом году было предъявлено подозрение двум сотрудникам СБУ, один из которых уже на скамье подсудимых.

Общество ждет от нас той отдачи и защиты от произвола правоохранителей, который иногда происходит. При этом, не все понимают, что такое ГБР и как оно работает. Свои накладки дал карантин, ведь из-за введенных ограничений мы фактически перестали работать с людьми в живую. Зачастую обращения граждан, заявления о преступлении получаем по почте и не всегда из них понятно, что именно случилось у человека. Бывает, доходит до абсурда. Жалуются на завышенную сумму в платежках за воду, сотрудников ЖЭКа, которые отказываются ремонтировать балкон, шумных соседей. Люди обращаются со всем и про всех, а так как сотрудников не хватает, то не всем мы можем уделить, то должное внимание, которого бы хотелось.

А вот если брать в процентном соотношении – сколько дел вам передают другие субъекты – полиция, СБУ, а сколько выявляет само бюро?

До того, как появились наши оперативные сотрудники, примерно 50% передавалось СБУ, 30% — Нацполиция и оставшиеся 20% выявляли мы сами, при этом, не имея оперативных сотрудников. Сейчас, когда в штате появились оперативные сотрудники, мы отошли от этой практики и теперь около 50% это наши собственные материалы, 25-30% нам направляет СБУ, пока на них возложена эта функция и отдел «К» не ликвидирован, а остальное – это внутренняя безопасность полиции.

Исходя из каких соображений территориальное управление ГБР было открыто именно в Мелитополе, а не в областном центре? Какое-то время стоял вопрос о том, чтобы управлению переехать в Запорожье. Что там с переездом сейчас?

Почему в Мелитополе? Ну, потому что законодатель так определил. На данный момент в первом чтении Радой был принят наш закон, согласно которому мы должны поменять место расположения с Мелитополя на Запорожье. Переезд существенно упростит работу, потому что здесь в шаговой доступности будут те структуры, с которыми мы сотрудничаем при расследовании уголовных производств. Больше не надо будет тратить по нескольку часов на дорогу, скажем в апелляционный суд или прокуратуру. Это время сотрудники смогут использовать более рационально, что конечно же скажется на нашей результативности.

А есть понимание, где будете размещаться? Мы знаем, что часть сотрудников у вас откомандированы и находятся в здании военной прокуратуры…

Да, это правда. Это нужно для оперативности реагирования на преступления.

В этом направлении сейчас ведется работа. Есть несколько вариантов, один возле офиса больших налогоплательщиков на проспекте Соборном, это небольшое двухэтажное здание, которое примыкает к нему, другой — в Коммунарском районе. Несколько лет назад городская власть предлагала нам недострой за областной прокуратурой, там, где есть четырехэтажное здание бывшего института. Это здание неподъемное, потому что для его реконструкции надо вложить около 30 миллионов гривен. Мы от него отказались, потому что это совсем нерациональная трата бюджетных денег.

Как происходит подбор кадров? Что из себя представляет конкурс?

На каждую должность, как того требует закон, есть квалификационные требования. Они прописываются при объявлении конкурса на каждую должность отдельно. Тот, кто им соответствуем может подать документы на конкурс и попробовать свои силы. Конкурс состоит из нескольких этапов. На первом этапе проверяют знание законодательства и профессиональные навыки. Второй – полиграф, потому что он очень важен. Как показывает практика, на первый набор было отсеяно очень много сотрудников, были даже представители каких-то иностранных спецслужб, которые хотели попасть в нашу организацию. Также было отсеяно очень много недобросовестных людей, которые шли с определенной целью и лоббировались какими-то финансово-промышленными группами и отдельными лицами. Благодаря нашим полиграфологам из управления внутреннего контроля все эти люди не попали в ряды ГБР.

И кто отслеживает условный «потенциальный конфликт интересов», когда учитывая специфику работы у сотрудника есть родственные/дружеские связи в полиции, прокуратуре, судах и других органах?

За ГБРвцами следят ГБРовцы (смеется, — прим.ред). Все, кто проработал в какой-то системе, конечно, наработали какие-то дружественные связи и т.д. Это все зависит от личной и твоей профессиональной порядочности. К счастью для меня, среди моих сотрудников такого не было, но я знаю, что есть моменты, когда человек приходил и говорил, что он не может работать по такому-то субъекту или органу, потому что у него есть на это свои причины. При этом человек не делал попыток слить информацию или как-то помешать работе, он честно отходил в сторону и давал возможность другим людям работать.

За все время работы на занимаемой должности ощущали ли вы на себе угрозы и давления со стороны тех людей, в отношении которых бюро осуществляет расследования?

Каких-то угроз, как до этого было в моей практике, когда я работал в полиции, во время работы в ГБР не было. Завуалировано это присутствовало: кто-то пытался обозначить свои позиции, что-то рассказать и показать свою возможность, повлиять на мою судьбу, карьеру, но по сравнению с тем, что было при работе в полиции в управлении по борьбе с организованной преступностью, то это все не воспринимается всерьез.

Ваше управление расследует производства, в том числе, на временно оккупированной территории Крыма. В вашей самой первой декларации, которая подгружена в системе НАПК указано, что в 2015 году у вас была на праве совместной собственности небольшая часть недвижимости в поселке городского типа Гвардейское в Симферопольском районе. Там проживала/проживает ваша семья?

В начале своей карьеры, начиная с налогового милиционера я работал в Крыму. Там проживали мои мама с папой, но, к сожалению, они уже умерли.

Как распространяется ваша деятельность на Крым?

Есть такое понятие, как специальное досудебное расследование – это проведение досудебного расследования в отношении подозреваемых, которые прячутся от органов следствия на временно оккупированной территории Украины с целью уклониться от ответственности (простыми словами это заочное расследование, без физического проведения процессуальных действий с подозреваемыми, так как все эти субъекты находятся в Крыму и к нам ехать не собираются). По законодательному порядку мы выдерживаем все необходимые процедуры – предъявляется заочное подозрение, официально публикуются повестки о вызове указанных лиц, после чего обращаемся к следственному судье за разрешением на проведение специального досудебного расследования, после чего дело направляется по специальному досудебному расследованию в суд. В основном, это судьи, которые перешли на сторону врага и принимают судебные решения, а также те, кто перешел работать из правоохранительных органов Украины в правоохранительные органы, которые осуществляют в Крыму свою деятельность на данное время, например, из СБУ в ФСБ, тем самым совершая государственную измену. По понятным причинам незаконную деятельность таких субъектов тяжелее документировать, чем судей, даже несмотря на титаническую работу того же СБУ Крыма и прокуратуры АР Крыма, которые нам помогают.

Есть два кейса о судьбе которых хотелось бы у вас уточнить – стрельба в Днепровском райотделе полиции, когда сами же полицейские подстрелили коллегу и пытались скрыть следы преступления. Что с этим делом сейчас? И чем закончилась история с инсценировкой убийства, где заказчиком был следовать из Шевченковского райотдела полиции?

Дело по стрельбе в 2020 году направлено в суд, и мы сейчас ждем решение суда. Доказательная база собрана более чем достаточная. Обвинительный акт направлен в суд в отношении одного человека, с которым пострадавший распивал и который впоследствии стрелял в него с травматического пистолета.

По инсценировке дело тоже передали в суд. Ждем приговора суда.

Две недели назад разгорелся большой скандал с митингом людей около Запорожской ОГА, которые выступали против вакцин, где пострадал один из участников акции.  Насколько нам известно, то дело передали на рассмотрение в ГБР, поскольку стоял вопрос о законности действий правоохранителей.  Производство рассматривается по какой статье – превышение служебных полномочий и сколько фигурантов есть в этом деле?

Как только эти события произошли мы внеслись в Единый реестр досудебных расследований. Сейчас ведется досудебное расследование. Я не готов комментировать детали и как бывший следователь не люблю это. Там фигурирует один человек, вы же видели видео, где же там второй? Зачем же привлекать просто сотрудников, которые там рядом были. Это же не вина человека, если он стоял рядом.

Если взять статистику и определить условно топ-3 коррупционеров. Люди из каких сфер лидируют?

Чаще всего на коррупционных правонарушениях попадаются сотрудники полиции, они самый большой правоохранительный орган по численности, да и зарплата у них по 15 тысяч гривен. Нагрузка на них колоссальная. Не хочу никого обсуждать, но вероятно, надо как-то пересматривать законодательный подход, чтобы у людей была мотивация не брать этих взяток. Вот в нашей структуре, НАБУ, когда ты получаешь хорошую зарплату, ты понимаешь, что тебе есть, что терять, для чего ты стараешься, не видишь семью и не считаешься со своим личным временем.

Если же составить, топ-3, то на первом месте будет таможня, на втором – прокуратура, а на третьем месте уже полиция с расхитителями бюджета. Кто-то требует себе огромный кусок земли, кто-то миллионы денег, а кто еще что-то.