«Я не набираю кадры в Офис президента и не знаю, откуда эти советники там берутся», – так Данилов комментирует вопрос журналиста LIGA.net об Алексее Арестовиче, экс-советнике главы ОП Андрея Ермака. И добавляет: спецслужбы РФ уже используют «всю эту фронду» в своих интересах.

Также мы обсудили тему мобилизации/демобилизации. Данилов признает, что это сложный вопрос, на который у власти, похоже, пока нет ответа, – после чего в присущей себе манере пытается сменить тему разговора.

Когда будет демобилизация, запретят ли власти мессенджер Telegram и как бороться с усталостью Запада от войны: интервью Данилова для LIGA.net.

Это сокращенная текстовая версия. Полную версию вы можете посмотреть на нашем YouTube-канале.

ДЕМОБИЛИЗАЦИЯ И «ВОЕННЫЕ РЕЛЬСЫ»

— Как вы относитесь к тезису, что «воевать/служить придется всем»?

– Это аксиома, и не надо этому удивляться. Мы находимся в довольно сложном мире, когда должны защищать свою страну, имея безумного соседа. Даже когда произойдет фрагментация России, мы должны быть готовы. А фрагментация России произойдет обязательно при нашей жизни.

— Недавно экс-министр обороны Британии Бен Уоллес в колонке для The Telegraph написал: «Средний возраст бойцов на фронте – старше 40… Возможно, пора переоценить масштабы мобилизации Украины «. Вы согласны?

– У нас мобилизация началась 24 февраля 2022 года, ни дня не прекращалась. И мы этого не скрываем, в отличие от России.

Что касается возрастного ценза, то представление о войне, что это только окопы и первая линия – это представление о прошлом.

Если у нас не будет современных средств поражения, помощи наших партнеров, то держаться только за счет линии фронта будет очень сложно. Поэтому мы получаем ATACMS, SCALP и т.д., которые в современной войне гораздо эффективнее. Когда вы пользуетесь современным оружием – возраст не имеет значения. Представление, что в ВСУ все должны быть молодыми – несколько искажено.

– Президент Зеленский уже пять месяцев не подписывает закон, снижающий мобилизационный возраст с 27 до 25 лет. Хотя Генштаб, по его словам, умоляет дать возможность мобилизовать больше. В чем проблема?

— Это очень чувствительный вопрос, когда нужно своим решением принять ответственность за то, что люди младшего возраста должны идти на фронт.

Это очень сложно. Это очень трудно.

Наша задача сейчас – попытаться решить несколько проблем. Максимально усилить ПВО для защиты населения и объектов критической инфраструктуры. Получить современное вооружение. F-16 – это не наша прихоть. Это о жизни наших военных. Это хотя бы об определенном паритете в воздухе с Россией. Современные средства поражения – это уже другое дело. Простой пример. Когда появились первые случаи уничтожения военных вертолетов РФ – то в два-три раза уменьшилось количество полетов.

Соответственно, это жизнь наших парней.

– Возвращаясь к молодежи. Разумеется, нужно искать золотую середину между мобилизационными потребностями и обеспечением будущего страны. Но чем дольше мы будем искать середину, тем хуже. Ведь воины на передовой воюют без даже намека на демобилизацию или хотя бы понятный механизм отпусков. Ту же молодежь, если Зеленский подпишет закон, нужно время, чтобы  обучить. И это не один-два месяца.

– Я буду неискренним, если скажу вам, что все должны идти и воевать. Убивать людей – это очень сложная вещь. И есть некоторые люди, которые готовы идти, и тут речь не о возрасте. Это о внутреннем состоянии. А есть люди, которых вы можете сколько угодно обучать, подготовить как супермена, но он не пойдет.

«У нас есть упрощение у общества: если люди отправились на учения, значит, они должны быть штурмовиками. В жизни оно немного по-другому устроено. У каждого свой внутренний мир. Господь так сделал, что у человека есть страх».

Но защищаться должны все. Иметь навыки защиты, прежде всего – себя.

— Когда будет решение о демобилизации? Особенно тех, кто воюет непрерывно с первого дня большой войны. Есть ли комплексное видение у Ставки верховного главнокомандующего?

— Если возникает тот или иной вопрос, нуждающийся в рассмотрении на Ставке, каждый член Ставки имеет право предоставить в аппарат СНБО свои предложения. Прежде всего это касается тех, кто напрямую имеет отношение к военному делу. Валерий Федорович Залужный , министр обороны [Умеров] и генерал Шаптала постоянно там присутствуют. Если они подают нам документы – мы не имеем права не рассмотреть.

— То есть по состоянию на данный момент ни одного документа, касающегося демобилизации военных, на Ставке не обсуждали?

— Мы можем обсудить очень многое, но если это должно выйти в нормативно-правовой акт, то есть приказ верховного главнокомандующего, то должно быть официальное представление в аппарат СНБО любого из членов Ставки.

— Отсутствие решения по демобилизации может прямо влиять на мобилизацию. Ведь украинцы, которые готовы защищать Родину, смотрят на опыт уже мобилизованных и ставят свое решение на паузу. Потому что уходят воевать не в прогнозируемую среду с четким порядком получения специализаций и отпусков. Рано или поздно отсутствие решения может подорвать общество изнутри. Если уже не начинает.

– Конечно, я бы очень хотел, чтобы все отдыхали. У меня сын так же спрашивает: «Папа, а когда будет отдых?» Я говорю: «Сынок, война, служите».

Хотя я понимаю, что есть усталость, и люди должны отдыхать. Я думаю, что, послушав наш разговор, члены Ставки, непосредственные военные, внесут предложения, что должны быть определены какие-то правила.

Это не значит, что нет передышки. Бригады отправляются на восстановление. А есть такие, которых оттуда и не вытащишь, такое желание воевать.

Читайте также

— В начале октября вы заявили, что Россия «никогда не перейдет» на военные рельсы в экономике. А когда Украина перейдет на военные рельсы?

— Если кто-то говорит, что паровоз должен ехать как-то по-другому, то оно так не работает. Что вы поставите на военные рельсы? Харьковский тракторный завод или Николаевскую верфь, которые россияне уничтожили на заказ?

— Но как объяснить сентябрьское заявление Зеленского: он морально готов к тому, что экономику Украины придется переводить на военные рельсы, если война на истощение затянется?

– Мы уже находимся на военных рельсах. Обратите внимание, куда сейчас уходят наши налоги. На защиту нашей страны. Это и есть военные рельсы.

Но это не значит, что должна остановиться жизнь. Если кто насмотрелся советских фильмов, когда там заводы перевозили за Урал, подбрасывали уголь в топку… Есть пропаганда, а есть реалии жизни. Они гораздо сложнее.

TELEGRAM И ПОДСТАВА ДЛЯ ЗЕЛЕНСКОГО

— Вы лично пользуетесь и читаете мессенджер Telegram?

– Нет, у меня Телеграма нет. Я считаю, что это очень опасный и уязвимый мессенджер. И я не признаю анонимных вещей. Когда я вижу какого-нибудь Колю228, мне надо понимать, что это за Коля.

«Telegram – это системы влияния, где люди за деньги начинают продвигать те или иные вещи. Это не о журналистике, это о влиянии».

С точки зрения национальной безопасности это очень опасная вещь. Я не против того, чтобы существовали мессенджеры, но я бы хотел, чтобы за каждым этим ником был вполне понятный человек.

— Ваши слова в интервью нам в июне 2022 года: «Каждый должен соблюдать медийную гигиену». Недавно президент встречался с представителями СМИ. И на этой встрече присутствовал якобы «владелец» одного из анонимных телеграмм- каналов. Не буду делать ему рекламу.

– Так известно же название из пяти букв.

— Вы не считаете, что таким образом верховный главнокомандующий участвует в легализации анонимного телеграм-сегмента?

– Я думаю, что президента подставили. Я не думаю, что у него было представление, кто там будет. Когда говорят о закрытой встрече, учтите, что в современном мире ничего закрытого не бывает. Все рано или поздно будет на столе.

— У вас есть понимание, кто подставил президента?

— У меня во многом есть понимание, но я же не могу (говорить. – Ред.) на широкую аудиторию, потому что мы должны не давать лишнего повода.

Нравится ли мне эта ситуация? Нет. Известны ли эти люди? Да, они известны всем. Вас же кто приглашал, там же есть кто, кто за это отвечает.

– Вы обычно не называете никаких фамилий, но у меня есть гипотеза, что это человек, которого мы обсуждали с вами во время прошлогоднего интервью (речь идет о советнике главы Офиса президента Михаиле Подоляке. – Ред.). Помните о пеньках Януковича?

— Я не только о пеньках Януковича помню… Я бы не хотел сейчас проговаривать эти пеньки. Кто знает, тот понимает, о чем идет речь.

— Планируют ли власти каким-то образом запретить Telegram?

– Ну, представляете себе, сейчас Мячеславович говорит, что мы планируем запретить Telegram. Представляете, какие инвестиции люди сделали? Там целые лагеря сидят, которые вложились во все это оборудование, покупают симки.

Скажу так: если нам поступят документы соответствующих служб, имеющих на это право, – поверьте, за нами не заржавеет.

— А ваше личное мнение? Надо запрещать?

— Вы меня спросили, пользуюсь ли я Телеграмом. У меня даже такого приложения нет ни в одном моем устройстве. Это очень уязвимое приложение. Через него в 99% случаев сидят в вашем телефоне при необходимости.

Поэтому у меня его нет и никогда не было.

Читайте также

АРЕСТОВИЧ – АГЕНТ ФСБ?

— Недавно вы заявили, что российские спецслужбы пытаются создать в Украине новую агентурную сеть, ориентируясь на «остатки пророссийски настроенного населения». Признаками этого, по вашим словам, является активизация «экспертов» и «актеров-разведчиков».

Вы не назвали фамилий, но для всех очевидно, что речь идет об Алексее Арестовиче. Как раз через неделю после вашего поста он вместе с Юрием Бойко решил раскачать историю с русскоязычным таксистом, отказавшимся обслуживать клиентку на государственном языке. Почему в отношении Арестовича нет никаких действий со стороны СНБО и правоохранительных органов, если, по вашим словам, за действиями таких, как Арестович могут стоять российские спецслужбы?

– Я не буду переходить на фамилии, это вы сказали. Я не знаю, с какого испуга там кто-то с цепи сорвался и начал махать крыльями (Данилов намекает на реакцию Арестовича, который назвал Данилова некомпетентным. – Ред.). Но я могу сказать, что у них появилась конкуренция. Сейчас Бойко конкурирует с другими русскоязычными, кто будет забирать на себя (вероятно, речь идет о русскоязычном электорате. – Ред.). Один говорит, что «это наш любимый таксист», другой за стол с ним садится.

— Я бы еще понял, если бы мы это с вами обсудили в 2019-2020 годах, в контексте Медведчука и его медиаимперии, и вы бы отвечали, что это вопрос к правоохранителям, а СНБО ждет документы. Но сейчас уже 20 месяцев большого вторжения. Агрессор четко заявляет, что хочет уничтожить нас как нацию.

– Вы хотите мое видение относительно русскоязычных в этих «институтах без будущего» и их учредителей, ведущих русскоязычные проекты? (вероятно, Данилов намекает на Украинский институт будущего и одного из его основателей Юрия Романенко. – Ред.). Я категорически против. Это будет вызов нашей национальной безопасности.

«Российские спецслужбы начинают использовать всю эту фронду в своих интересах. И если Служба безопасности не будет заниматься своими делами… Она должна очень внимательно следить за ними, очень внимательно это все отрабатывать. Поверьте, пройдет время, мы с вами многое увидим».

Сейчас с политического кладбища будут возвращаться «женщины за мир» и «светлое будущее» нашей страны. Мы увидим много проектов, которые сегодня находятся в экзиле. Россияне с ними очень сильно работают.

Поверьте, никакая реанимация уже не поможет.

Но если в следующей Верховной Раде (а рано или поздно состоятся выборы) будет российская фронда и представители российских спецслужб, это позор. Тогда я не понимаю, за что мы боремся. Это будет катастрофа.

— Как раз из-за того, что СБУ ничего не делает с этой катастрофой, существует гипотеза, что властям выгодна партия Арестовича, что этот «актер-разведчик» может стать спарринг-партнером для Зеленского на выборах.

— Я бы был гораздо осторожнее со словосочетанием «СБУ ничего не делает». Служба безопасности занимается. Другое дело, что все хотят очень быстрого результата, чтобы это было уже сегодня.

– Заканчивая тему Арестовича. Вы ведь понимаете, что как раз команда президента фактически его создала и легитимизировала?

— Мы не Офис президента, я в работу ОП не вмешиваюсь, я не набираю туда кадры и не знаю, откуда эти советники там берутся.

Читайте также

ЧТО ДЕЛАТЬ С УСТАЛОСТЬЮ ЗАПАДА ОТ ВОЙНЫ

— «Чем дольше война будет продолжаться, тем больше будет падать градус восприятия на Западе… От войны будет определенная усталость». Это ваша цитата из интервью нам за июнь 2022 года. В ноябре 2023 можно констатировать, что усталость от войны прогрессирует. Следующий год – это выборы в США, в Европарламент, председательство Венгрии в ЕС. Не считаете ли вы, что мы на грани?

— У меня в кабинете (показывает рукой. – Ред.) есть карта, которую не нужно демонстрировать. Там есть страны-партнеры первого уровня, есть второй уровень. Есть нейтральные страны. Есть откровенные враги. А есть страны в стадии ожидания.

Количество стран, являющихся нашими партнерами первого и второго уровня, не уменьшается. Но мы должны осознавать, что политики постоянно принимают решения, исходя из двух вещей. Первая – это национальные интересы, вторая – это то, что касается их избирателей.

Если у нас был уровень доверия и сотрудничества в начале войны 95%, то сегодня он находится на уровне 70-75%. В некоторых странах – 65%. Но мы не видим такого, чтобы он свалился до нуля. Этого нет.

Наша главная задача – держать планку, чтобы не опуститься ниже ватерлинии. У нас есть вопросы коррупции. Мы должны быть совершенно открытыми. Американцы имеют право проверять то, что они предоставили. Это деньги их налогоплательщиков.

– По вашим словам, война в Израиле не создает проблемы для Украины. Что помощь есть и будет продолжаться в дальнейшем, до полной победы Украины. Но в то же время в одном из интервью вы четко сказали: «Нам до сих пор никто не может четко дать ответ, что такое наша победа«. У вас нет ощущения, что на фоне усталости от войны и углубления во внутренние проблемы коллективный Запад не будет спешить с формулировкой ответа, какой должна быть победа Украины?

– Все события в мире будут работать нам в плюс. Не так быстро, как нам хотелось бы. Конечно, мы бы очень хотели, чтобы весь мир заботился только о нас. Но мир большой, есть другие проблемы. Мы не находимся в отдельной резервации. Мы члены большого мира. Мы в большом процессе борьбы демократических, светлых стран за то, каким будет мир в ближайшие 100 лет.

Так происходит, что раз в 100 лет мир трясет, раз в 100 лет происходят великие войны. Мы сейчас вышли на этот процесс. Сколько он будет по времени продолжаться, я не могу вам ответить, но точно могу сказать, что наша страна будет на стороне света, и победа обязательно будет за нами.

Читайте также: Коротко | «Тупик» в войне с Россией. Какой прорыв нужен Украине: три статьи Залужного – за минуту

Если Вы заметили орфографическую ошибку, выделите её мышью и нажмите Ctrl+Enter.