24 февраля 2023 года полковник полиции Олег Лакуста получил от президента Золотую Звезду Героя Украины – за личное мужество и героизм.

Хотя сам полковник настаивает, что это не его личная награда. Это звание, которого удостоено все его подразделение. Ему вообще не очень нравится говорить о себе, считает это неправильным.

Говорить о войне ему тоже ощутимо не нравится. Свои мысли формулирует кратко, четко, с осознанно ограниченными подробностями. Когда утверждает, что войну лучше не видеть, потому что там нет ничего хорошего, – что-то в его голосе пробирает до мозга костей.

Лакуста знает, о чем говорит. В начале полномасштабного вторжения роту под его командованием перебросили в Ирпень и Бучу, в составе полка спецназначения Нацполиции «Сафари». После стабилизации ситуации в Киевской области подразделение работало в Сумской, Харьковской и в Запорожье. В боях за Бахмут сам Лакуста был ранен.

Читайте также: Интервью | «На нашу часть сбросили полутонные бомбы ФАБ-500». История Героя Украины Дениса Дикого

Что удивляет полицейского на этой войне, почему россияне ведут себя «по беспределу» и как украинцы меняют отношение к полиции – LIGA.net рассказывает Герой Украины, начальник управления КОРД в Черновицкой области, полковник Нацполиции Олег Лакуста. Дальше – прямая речь.

«НЕ МОГУ СКАЗАТЬ, ЧТО РОССИЯНЕ ВЕДУТ СЕБЯ КАК ЛЮДИ»

До 24 февраля многим было ясно, что Россия решится на дальнейшую эскалацию. И почти все отказывались в это верить. Я – в том числе.

В день наступления нас подняли по тревоге. Мы должны были прикрыть стратегически важные объекты. Когда ситуация в Черновицкой области стала ясна, наше подразделение отправили в Киевскую область. Это было начало марта. Нас включили в состав сводного отряда. Настроение у всех было очень рабочее.

Мы начали работать в Ирпене и Буче. Нас ориентировали на поисково-штурмовые действия. Там оставались до стабилизации ситуации, до начала апреля.

Не сказал бы, что в Киевской области наша работа сильно отличалась от работы Вооруженных Сил или ТРО. Разница была в вооружении. На то время у нас было очень тяжело с артиллерией. В этом помогали военнослужащие ВСУ.

Были моменты, когда я удивлялся, сколько сил против нас бросили.

Когда работаешь на месте боевых действий, нужно исполнять конкретную задачу. Времени на размышления о чем-то постороннем нет. Во время движухи, как повторяет мой знакомый инструктор, есть всего три задачи: передвигаться, стрелять, поддерживать связь. Анализировать – потом.

Россияне в какой-то степени удивили. Не назвал бы их глупым противником. Когда мы с ними сталкивались, они не делали много глупостей.

«Но они не действуют как люди. Даже коллеги, которые увидели гораздо больше меня, были в горячих точках мира, говорили, что у нас россияне действуют «по беспределу». Их война против Украины – абсолютно беззаконна».

Это видно из того, как россияне относятся и к своим, и к нам, и прежде всего к гражданским. Отрабатывать артиллерией жилые дома, точно зная, что там есть мирные жители… У меня нет знаний в области военной юриспруденции, но иначе, как военным преступлением, я это назвать не могу.

На территориях, которые находились под оккупацией, мирные жители рассказывали, как россияне заходят в дом, говорят: «Выносите то, то, то». Если кто-то возражает или россиянам что-то не нравится, из танка лупят по дому.

Нельзя сказать, что я не привык к проявлениям несправедливости. За годы службы разные ситуации были. Но стрелять по безоружным – это не укладывается в норму поведения человека с оружием, давшим присягу.

Нормы морали вооруженному человеку не позволяют стрелять в безоружных. Тем более – в гражданских. То, что они делали в Киевской области, стреляя в людей ради развлечения, это не поступок военнослужащего.

«В Киевской области с массовыми проявлениями таких военных преступлений мы столкнулись впервые. Поэтому Киевская область больше всего запомнилась. В дальнейшем мы к ним привыкли».

Это, к сожалению, цинично звучит, но действительно ощущения притупились.

«В УКРАИНЕ НЕ БЫЛО СПОКОЙНЫХ МЕСТ»

После Киевской области мы работали в Сумской области. Когда туда приехали, ситуация была более или менее контролируемой, мы выполняли в основном полицейские задачи. Была вероятность, что россияне попытаются прорваться еще раз, поэтому работали с организацией мер по обороне.

Но, слава Богу, они пока не понадобились.

Ситуация была очень динамичной, в каждой области – свои нюансы. В каждой области мы некоторое время «врастали» в обстановку. Общий язык с другими подразделениями находили очень быстро. Обсуждали, что и где мы можем сделать. Военнослужащие говорили: «Здесь – мы сами, а здесь, если можно, работайте вы». Максимально пытались делать, что можем.

Из Сумской области переместились в Харьковском направлении. Там тоже было неспокойно, но в то время не было спокойных мест. Везде была либо враждебная активность, либо в любой момент она могла начаться.

В Харьковской области у нас уже были задачи, приближенные к военным. Работали и в области, и в Харькове. Наши сотрудники, в частности, участвовали в освобождении населенного пункта Русская Лозовая.

В начале мая нас направили в Запорожье. Там попали под мощный ракетный удар. К сожалению, были большие потери. Нас вывели из состава сводного подразделения и после этого уже работали в составе К.О.Р.Д.

Свое ранение я получил уже под Бахмутом. Были сведения, что противник прорвался на окраины города. Мы должны этот прорыв устранить. Напоролись на заградительный огонь, закрепились на позициях, дождались, пока нас заменят, заменились. Но после этого меня ранило.

«ДАЖЕ ПОСЛЕ НАШЕЙ ПОБЕДЫ РОССИЯ НЕ УСПОКОИТСЯ»

Мы видели, как противник использует человеческие волны, чтобы прорвать нашу оборону. Лучше бы не видели. Ничего хорошего в этом нет.

На войне мало хорошего. Там нигде просто не бывает. Каждая боевая точка – уникальна. Каждое место отличается от другого. Даже одно и то же место через несколько часов может измениться до неузнаваемого. Двух подобных ситуаций в моем боевом опыте не было, и я не знаю, возможно ли это. Каждый раз нужно все учитывать, чтобы не ошибиться.

В зоне боевых действий ты падаешь на уровень своей подготовки. Нам всегда инструкторы говорили: «Ваша специальность – это мышечная память». Когда на учениях навыки вбиты в мышечную память, они точно сработают.

Я всех своих инструкторов, которые нас готовили, тысячу раз благодарил. И мысленно, и лично, если была возможность увидеться.

На войне очень многому учишься. Каждый день. Каждый день понимаешь: нужно учиться еще. Для меня один из самых главных уроков – оружия слишком много не бывает. Боеприпасы вообще не имеют веса. Сколько бы не взял…

Пока был здесь, убедился, что учиться основам защиты государства нужно с юности. Нужно, чтобы при необходимости каждый гражданин смог взять в руки оружие и выполнять задачи по защите государства.

«Даже после нашей победы, уверен, россияне не успокоятся. По крайней мере в ближайшей перспективе».

Требуется система начальной военной подготовки в школе. И система клубов с военно-патриотической направленностью. Пока у молодых людей есть время учиться, воспринимать это как военную игру, их следует учить.

Я надеюсь, что им не придется брать в руки оружие. Но в начале полномасштабного вторжения и активных боевых действий нехватка людей с хотя бы начальной подготовкой нам дорого стоила.

Читайте также: Интервью | «Люди смотрят на командира. Нельзя быть «соплей». История Героя Украины Ростислава Козия

Держать голову в порядке помогали физические упражнения, когда было время. Иногда шутили. Нормально посмеялись над парнем, который переходил границу в женской одежде. Но, честно говоря, много поводов для шуток я там не видел.

Однажды была интересная история. Я пришел к руководству. Руководитель спросил, не выдать ли мне шахматы, чтобы досуг организовывать. Я тогда еще посмеялся, мол, какие шахматы? Кто у нас будет этим заниматься?

Возвращаюсь от руководителя и вижу: мои ребята сидят за шахматами. Это для меня был повод удивиться. Даже руководителю снял фото. Ну и сразу своих отправил на занятия. Не ожидал, что они могут открыть в себе такие таланты, и сразу же попытался направить эти таланты в практическое русло.

Война очень меняет людей. Она накладывает свои отпечатки. Но пока голова может думать, нужно понимать, что там – это там. А здесь – это здесь.

То, что на войне казалось приемлемым, здесь не имеет права на существование.

Это распределение должно включаться у всех, иначе они либо сами попадут в беду, либо принесут беду кому-нибудь. Ответственность, налагаемая на человека оружием в руках, не ограничивается сроком службы. Она на всю жизнь.

«АССОЦИАЛЬНЫЕ ЛИЦА С НАМИ УВАЖИТЕЛЬНО ЗДОРОВАЛИСЬ»

Трудно ли быть полицейским на войне? Не знаю, что легко в районе боевых действий. Есть такая полицейская пословица: «Как бы ни было тяжело, всегда может быть хуже». Поэтому стараюсь не отвечать на такие вопросы.

Читайте также: Интервью | Стальная граница. История Героя Украины Валерия Падителя: «Это был ад»

После 24 февраля украинцы ощутимо изменили отношение к полиции. В первую очередь мы это увидели в Киеве, когда возвращались с задач.

Тогда Киев был почти пуст. И даже асоциальные лица с нами уважительно здоровались, несмотря на понимание, что мы сотрудники полиции.

Дальше мы только укреплялись в этом наблюдении. Много примеров, когда люди с пониманием относились к нашей работе. Осознали, что многое в наших действиях направлено на то, чтобы обезопасить граждан.

Без поддержки гражданских мы не удержали бы страну.

При необходимости все работают, не покладая рук, несмотря на свои интересы. На собственном опыте мы ощутили готовность врачей работать круглосуточно. Но это массовое явление. Волонтерское движение приобрело такие масштабы, что многие логистические вопросы решаются быстро и качественно. Коммунальщики оперативно возвращают электроснабжение после обстрелов. Дорожные службы обустраивали переправы через реки.

Постоянная готовность работать для нас – сотрудников правоохранительных органов, военнослужащих, спасателей – это уже привычно. Когда так работают гражданские, значит все понимают: речь идет о выживании государства, и все действуют в интересах его защиты.

Читайте также: Интервью | «Залужный дал команду мочить РФ – значит мочить». История Героя Украины Дмитрия Чавалаха

Если честно, не помню, ожидал ли от людей такой готовности к 24 февраля. Но сейчас я это воспринимаю: именно так и должно быть.

«ЗВЕЗДА ПРИБАВЛЯЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ»

О том, что меня награждают Золотой Звездой, я узнал практически во время награждения. Мне приказали прибыть в столичный главк. Думал, на согласование или на получение задач.

Прибыл в столицу. Набрал контактное лицо, мне сказали идти на Софийскую площадь. Сказали – значит иду. Буквально за несколько минут до вручения узнал, почему меня вызвали. Сильно удивился – это мало сказать.

Это удивление сменилось уверенностью, что работать нужно больше и лучше. Эта Звезда прибавляет ответственности.

К званию Героя я отношусь очень спокойно. По-моему, все так относятся. Не знаю, кто считает его своей заслугой. Это заслуга всех, кто защищает государство. Особенно тех, кто отдал за него свою жизнь.

Людям из нашего подразделения это отличие дали за то, что они настоящие. Я всегда говорю, много раз говорил, что мне просто повезло работать, служить и выполнять задания с лучшими людьми в мире.

Читайте также: Интервью | «Скажите жене, что я – 200». История Героя Украины Дмитрия Финашина

Если Вы заметили орфографическую ошибку, выделите её мышью и нажмите Ctrl+Enter.