Печально, но факт, мы живем в государстве, в котором никто никогда ни за что не отвечает при условии, что у него есть деньги, в крайнем случае, связи. Сегодня этот спрут проник во все сферы нашей общественной жизни, и вскрыть подобный нарыв дело чести каждого, кто хочет жить в правовом государстве.

Смерть от ножа хирурга

Многие запорожцы хорошо запомнили случай, когда в 2011 году в частной клинике «Тест» во время пластической операции умерла 25-летняя девушка. Как писали тогда средства массовой информации, Ксения работала экономистом в Запорожской облгосадминистрации, была единственным ребенком в семье, ей хотелось жить и быть еще прекрасней. Собрав крупную сумму денег, девушка решила сделать коррекцию груди, которую, как заверяли медики, они делают постоянно, а раз так, то операция полностью безопасна. В медицинском центре «Тест», который находится в 9-й городской больнице Запорожья, операцию назначили на шесть часов вечера 8 сентября. А уже утром, 9 сентября, практикант центра сообщил родителям Ксении, что она умерла. После этого долгие месяцы происходила почти детективная история, в которой одни пытались найти правду, а другие спасали честь своих давно уже не белых халатов.

По заключению врача, судебно-медицинского эксперта, причиной смерти Ксении стала травма правой подключичной вены. Место и обстоятельства, при которых произошла смертельная травма – «случайный» прокол сосуда во время хирургической операции в ЦСМТ ООО «Тест». В этом случае родственники так и не добились ответа на главный вопрос, почему хирург Высоцкий и анестезиолог, проводившие операцию, а также руководство «Теста», видя, что возникли осложнения, девушка истекает кровью, не перевели ее в реанимацию, не пригласили коллег для консультации? Чего они ждали? Скрытые ответы превратились со временем в сокрытое преступление, не получившее законного осуждения. Каждое беззаконие порождает новые преступления. В медицине за преступной  халатностью врачей стоит здоровье и жизнь каждого из нас и наших близких.

Но есть и другая сторона вопроса: те, кто делает «неудачные» операции, уверены, что за их клиниками стоят серьезные дяди и тети, которые благополучно «замнут дело», а ошибки будут списаны на риски, заранее заложенные в каждую операцию.  Фальсификация документации, подтасовка событий и просто профессиональная порука – давно стали нормой жизни нашего общества. Ум, честь и достоинство – все эти вещи не являются критериями отбора врачей, а порой и вовсе становится причиной для гонений, которым подвергаются профессионалы.

23.09.2011 г. в региональных СМИ появилось скромное сообщение: «Закончила свою работу спецкомиссия, созданная после гибели жительницы Запорожья на операционном столе в ходе операции по увеличению груди. В действиях хирурга и анестезиолога специалисты не нашли нарушений. По информации управления по делам прессы и информации Запорожской облгосадминистрации, комиссия пришла к следующим выводам: согласно предоставленной документации по избранной методике проведения самой операции замечаний к хирургу нет. Также выбор методики анестезиологической помощи и подхода к оперативному вмешательству соответствуют анестезиологическим и хирургическим стандартам».

На кону хорошие деньги

Когда я стал изучать различные случаи ошибок, допущенных пластическими хирургами,  у меня невольно волосы встали дыбом. Людей, получивших увечья от скальпеля, сегодня не меньше, чем пострадавших в ДТП. Вот только водителя, виновного в дорожном происшествии, как правило, привлекают к ответственности, а у врачей это может быть  просто профессиональной ошибкой, которую их коллеги скроют под грудой замысловатых медицинских терминов. Это и есть омерта, круговая порука украинской медицины.

Не так давно мне удалось встретиться с одной из многих пострадавших от рук пластического хирурга. За врачебные ошибки она расплачивается не только материально, но и серьезными проблемами своего здоровья. Молодая и красивая Юля (ее адрес и фамилия есть в редакции), как и многие прочие девушки, хотела иметь безукоризненные черты лица. А потому была уверена, что горбинка на носу мешает ей в достижении жизненно важных целей.

По рекомендации своей подруги Юля обратилась к хирургу областной больницы Сергею Никитчину. Обладая внешним обаянием и хорошим (для непосвященных) послужным списком, Никитчин произвел на Юлю хорошее впечатление. Указанные обстоятельства стали для нее гарантией его профессионализма. Но главным в ее выборе оказалось то, что врач Никитчин в последнее время регулярно подрабатывал в качестве  пластического хирурга, периодически сотрудничая с вышеупомянутой клиникой «Тест». Именно в этой клинике Сергей Дмитриевич предложил Юле сделать пустяковую, как он выразился, операцию. Не будучи девушкой робкого десятка, Юля отказалась от частной клиники, и        ее без труда записали на плановую операцию в областную больницу.

Здесь возникает первый не праздный вопрос: почему пластические операции Никитчин делает в рабочее время в коммунальной больнице? Кстати, известно, что об этих неоднократных «шабашках» осведомлено руководство больницы и непосредственно заведующий клиникой  Александр Гусаков.

Операция по удалению горбинки носа, ринопластика, была сделана 7 марта за два с половиной часа, но только на десятый день Юлия увидела ее результат. Увиденное повергло девушку в шок. Вместо горбинки на правой стороне отсутствовала кость и образовалась выемка, перегородка носа была искривлена, а губа подтянута.

В ответ на праведный гнев Юли Никитчин был краток: «Все нормально. Не нравится, я тебе опять горбинку сделаю».

О данном случае Юлия написала заявление на имя исполняющего обязанности главного врача областной больницы Сергея Тяглый. Изуродованное лицо потребовало новых операций. Первая уже сделана профессором этой же больницы Василий Диденко, осенью предстоит вторая операция — по вживлению имплантанта в носовую кость. «Ошибки» хирурга Никитчина исправляют в этой же областной больнице, но уже за государственный счет.

Сегодня редакции газеты стало известно еще о двух пациентах, пострадавших от пластической хирургии в исполнении все того же Сергея Никитчина. Более того, занимаясь подготовкой этого материала, мы получили сообщение о том, что из-за врачебной ошибки Никитична сиротами остались двое малолетних детей. Учитывая специфику случившегося, мы не станем делать никаких выводов, но будем настаивать на прокурорской проверке вскрывшихся фактов.

Смерть матери двоих детей

Марина Владимировна Гринь 1982 года, мать двоих детей, проживала в Гуляйпольском районе. В двадцатых числах июня она почувствовала боль в горле и обратилась в Пологовскую районную больницу, где ее прооперировали. Увы, операция не дала улучшения, и Марине предложили отправиться в Запорожскую областную больницу, в ЛОР-отделение, что она и сделала. На вопрос, заданный главврачу Пологовской районной больницы, каким было состояние Марины Гринь и почему она после операции самостоятельно, а не санитарным транспортом отправилась в Запорожье, он ответил, что ее состояние было удовлетворительным и противопоказаний не было. В Запорожской областной больнице Марину прооперировал хирург Сергей Никитчин, после чего ее состояние начало резко ухудшаться. Муж Марины, Виктор Рыбальченко, рассказал, что врачи реанимации, в которой оказалась Марина, через несколько дней сообщили, что ее состояние внезапно ухудшилось и стало стабильно тяжелым, но подробности сообщать не стали.

Все время нахождения Марины в больнице ей регулярно выписывались счета на дорогостоящие медикаменты. Общая сумму купленных лекарств составила более десяти тысяч гривен, и не стоит говорить, что для бедной семьи из Гуляйпольского района это непосильная ноша. И это вопреки тому, что ургентная хирургия в Украине является бесплатной.  Несмотря на дорогие лекарства, 7 июля Марина умерла, оставив сиротами двух малолетних детей — Стаса 5 лет и Ярослава 12 лет.

Вершиной врачебного бездушия и круговой поруки стало то, что о критическом состоянии Марины ее близкие узнали только из справки о смерти. Фактически их лишили возможности привлечь других специалистов для лечения больной, которая еще за неделю до операции была вполне здоровой и жизнерадостной женщиной.

Более того, специального внимания правоохранительных органов заслуживает тот факт, что за двое суток до смерти Марину Гринь перевели из отделения реанимации областной больницы в торакальное отделение 5-й городской больницы скорой помощи Запорожья. И основная версия этого перемещения умирающей больной проста — желание скрыть следы  врачебной ошибки хирурга. Именно такое предположение высказал опытный хирург одной из городских больниц, фамилию которого мы по понятным причинам не называем.

Вполне очевидно, что омерта́, взаимное укрывательство — это нормальное явление в украинской медицинской среде. Хотя все точки в данной трагической истории, вне всякого сомнения, должны поставить после тщательной проверки сотрудники прокуратуры. Не мне судить, насколько хирург Сергей Никитчин грамотный специалист. Хотя то обстоятельство, что эта смерть не первая в его практике, а ошибки, совершенные им при проведении операций пластической хирургии, привели к уродству минимум трех пациентов — фамилии и адреса которых будут представлены в следственные органы – все эти факты не могут быть просто так проигнорированы правоохранителями.

Не стоит и говорить о том, что на мое предложение встретиться и прокомментировать случившее, Никитчин ответил отказом.

Сегодня мало кто сомневается в том, что протокол операции, которой в Запорожье подверглась Марина Гринь, скорее всего, будет стандартным, а наркозная карта и история болезни будут написаны «для прокурора». Близкие Марины не стали писать жалоб и остались один на один со своим горем. Но я уверен, что тщательная проверка этой смерти нужна для того, чтобы подобные случаи не повторились в будущем.

Само собой, веры в торжество справедливости слишком мало. Хотя бы потому, что проверка, проведенная в результате смерти 25-летней Ксюши, случившейся в 2011 году в ООО «Тест», где успешно подрабатывает Сергей Никитчин, показала, что реанимационные мероприятия были проведены верно и в полном объёме, а во всем виноват оказался не врач, а несчастный случай. Но возмущает во всем этом не столько непрофессионализм хирургов, сколько их нечеловеческое хладнокровие. Как можно было спокойно наблюдать критическое состояние пациента и не обратиться за помощью к коллегам или хотя бы к родным умирающего? Ведь и в 2011 году, и в 2013-м молодых полных жизни женщин можно было спасти, но врач, от которого зависела их жизнь, проявил чудовищную халатность и трусость, спокойно позволив им догореть у него на глазах.

Избежать повторения фатальных ошибок

Доктор Сергей Никитчин отказался от встречи и комментариев, но в случае если его желание изменится, мы готовы  к диалогу. Прокомментировать случай пластической операции носа у Юлии согласился врач, сделавший ей повторную операцию — доктор медицинских наук, профессор Василий Диденко. Василий Иосифович много лет работает в ЛОР-клинике Запорожской областной больницы,  он практикующий хирург и, кроме того, отвечает за обучение и подготовку специалистов данного направления.

— ЛОР-отделение Запорожской областной больницы – это современное оборудование и профессиональные специалисты. Отоларингологическая служба Запорожской областной клинической больницы располагает 38-коечным стационаром и консультативным поликлиническим отделением, в состав которого входит сурдологопедический кабинет, кабинет отоларинголога, фониатрический кабинет. В клинике трудятся три доктора медицинских наук, 3 кандидата медицинских наук, 7 врачей высшей категории, 1 врач первой категории. Ведётся большая учебно-методическая и научная работа, ответственность за которую несу в том числе и я.

В 1985 году все эти подразделения объединил в межобластной центр микрохирургии уха и сурдологии заведующий кафедрой оториноларингологии Запорожской медицинской академии последипломного образования доктор медицинских наук, профессор Александр   Гусаков. С тех пор клиника держит первое место в Украине по удельному весу слухоулучшающих операций. В клинике оперируются пациенты из многих областей Украины, а также ближнего и дальнего зарубежья.

В стационаре клиники ежегодно получают лечение около 1200 пациентов, порядка 1000 из них оперируются, приблизительно 400 человек страдают патологией среднего уха и тугоухостью, примерно такое же количество пациентов оперируются с патологией носа и околоносовых пазух. Выполняются и косметические операции, направленные на восстановление благообразия лица.

Что касается врачебных ошибок, то каждую врачебную ошибку нужно тщательнейшим образом изучить и проанализировать, чтобы исключить их повторение. Выдающийся хирург Николай Пирогов говорил: «Однажды не разобранная ошибка врача обрекает ее на повторение». Я систематически провожу рассмотрение врачебных ошибок, анализирую  и изучаю причины их возникновения в клинике.

— Вы делали реоперацию носа Юлии, пострадавшей после пластики, сделанной Никитчиным?

— Только в этом году я реоперировал три случая в связи с серьезными ошибками, допущенными при проведении пластических операций хирургом Сергеем Никитчиным и повлекшими за собой более грубые косметические эффекты, чем они были до  первоначальной операции. В том числе это был и случай с Юлией, которой предстоит еще одна операция осенью этого года.

— Учитывая, что вы занимаетесь анализом врачебных ошибок и работаете непосредственно в клинике с Сергеем Никитчиным, известно ли вам, что в начале июля им оперировалась Марина Гринь, которая впоследствии умерла в 5-й городской больнице? Сможете ли вы рассказать об этом случае нашей газете? 

— Случай с больной Мариной Гринь мне хорошо известен. Операция проводилась ординатором Сергеем Никитчиным, в то время исполнявшим обязанности заведующего. Он же являлся лечащим врачом этой пациентки. Как врач и как профессор я привык полностью доверять лечащему врачу, так как на нем лежит вся ответственность за состояние больного. В клинике имеется строгое правило — каждое утро проводится клиническая конференция, на которой рассматриваются вопросы, связанные с поступившими в клинику больными, их состояние, диагноз и предстоящее лечение, в том числе и хирургическое. Ежедневно врачи докладывают о проведенных операциях и состоянии больных. В случае с Мариной Гринь Сергей Никитчин на конференции доложил, что больная поступила с диагнозом паротонзиллярный ацесс и ургентно прооперирована, состояние больной удовлетворительное.

Обязанность любого врача докладывать на конференциях о больных, находящихся в интенсивной терапии или реанимации, а также об их состоянии. На всех последующих конференциях в течение двух дней Никитчин докладывал, что состояние Марины Гринь в пределах нормы. Но на третий день он сообщил, что Гринь находится в тяжелом состоянии. В этот же день выяснилось, что в реанимации в отношении Гринь уже проводилось два консилиума в связи с развивающемся ухудшением больной, но нам об этом ничего известно не было.

По должностным обязанностям заведующий, а тем более, лечащий врач обязан был об этом доложить, но Никитчин не докладывал и решение принимал самостоятельно. Мне стало известно, что ночью, при попытке перевести больную на искусственное дыхание у нее обнаружились гнойные выделения и первый раз даже невозможно было сделать интубацию. Для любого врача это очень серьезный сигнал и свидетельство того, что гнойник не был полностью удален во время первой операции. Из-за неправильной и неполной информации о состоянии больной, предоставленной ординатором Никитчиным, она ни разу не была осмотрена сотрудниками нашей клиники, вплоть до перевода ее в 5-ю городскую больницу скорой помощи.

— Представляет ли сложность для хирурга операция, сделанная Марине Гринь?

— Нет, операция для профессионального хирурга сложности не представляет, гнойник легко диагностируется, оперируется и дренируется.

Учитывая, что в описанных фактах усматриваются признаки должностного преступления, все материалы данной публикации будут направлены в прокуратуру и Запорожскую областную администрацию. О том, как будут развиваться события, мы расскажем в следующих выпусках нашей газеты.