На Покровском направлении Силы обороны создали плотный дроновый занавес, фактически остановивший наступление россиян, говорит LIGA.net глава Центра радиотехнологий, специалист по связи для армии Сергей (Флеш) Бескрестнов.

Повторить этот успех на других направлениях пока сложно. Но такой важный прецедент удалось создать.

FPV-дроны для Украины – не единственный приоритет для развития. Ключевой тренд рынка беспилотных систем – симбиоз технологий, которые позволяют украинским военным работать быстрее и эффективнее.

Как беспилотные платформы меняют расклад сил на разных направлениях, на что делает ставку украинское войско и могут ли украинские изделия конкурировать с китайскими – Сергей (Флеш) Бескрестнов рассказал в интервью LIGA.net.

Могут ли украинские БпЛА потеснить китайские

– Есть ли у украинских производителей потенциал выйти на мировой рынок дронов с украинской продукцией, не зависящей от китайских составляющих?

– Здесь нужно разделять, о какой именно продукции идет речь. Потому что дрон и БпЛА – это обобщающие слова, объединяющие совершенно разные истории.

Самый актуальный вопрос сейчас – FPV-дроны. Это то, чем воюют наши РУБАКи на фронтах, чем наносится большая часть выпускаемого в большом количестве огневого поражения».

Здесь самая большая проблема заключалась именно в том, что мы сильно зависели от Китая. В начале эпохи FPV там покупали 100% комплектующих. Сейчас их тоже закупают, но уже в меньших количествах – просто потому, что Китай может предложить более низкую цену.

На украинские комплектующие цена выше. Но многие производители готовы покупать у украинских производителей дороже. Потому что стратегически понимают, что зависимость от Китая – это очень плохо. Китай уже дважды вводил большие санкции по ограничению экспорта комплектующих в Украину. В один прекрасный момент он может быть вообще жестко обрезан. Мы уже поняли, что такое зависеть от США. Этого урока хватило.

В Украине сейчас производится большая часть комплектующих для FPV-дронов. Кроме тех, которые технологически невозможно производить. В первую очередь сюда относятся видеокамеры – чтобы произвести матрицу видеокамер, нужно достаточно дорогое оборудование.

Но это небольшая проблема, видеокамеры производятся во многих странах мира не только в Китае. Здесь нас очень трудно прижать санкциями или ограничениями.

– В каких еще комплектующих мы зависимы от других рынков?

– Аккумуляторные батареи. Мы их в Украине собираем, но из элементов, которые производятся на мировых заводах. Эта составляющая тоже не критична.

Все остальное – пропеллеры, шасси, рамы, полетные контроллеры, видеопередатчики, антенны – производится в Украине. И производств уже достаточно много. Чем их больше, тем больше между ними конкуренция, соответственно цена на закупку тоже понемногу падает.

За два года цена на украинские комплектующие к FPV упала вдвое и продолжает снижаться по части позиций, приближаясь к китайским ценам.

– А если говорить о больших ударных дронах?

– С ними сложнее. Для них нужны свои системы навигации, собственные защищенные CRPА-антенны. В Украине понемногу налаживают эти производства, хотя по параметрам они пока уступают мировым производителям. Но они работают, ребята на них летают.

Если говорим о разведывательных БпЛА, речь также идет о дефиците видеокамер. Хорошие камеры, тепловизионные камеры – очень специфический продукт, который мы пока не будем производить. Даже Российская Федерация, обладающая большим ВПК и унаследовавшая от Советского союза много оптических заводов, использует на всех своих БпЛА импортные камеры, тепловизоры и оптику.

– Но в общем, если подытожить, для выхода на мировой рынок у украинских производителей неплохие стартовые позиции?

– Больше чем отличные. Однако следует заметить, что рынок военной продукции абсолютно во всех странах мира сложен и попасть на него непросто.

Как дроны повлияли на бои под Покровском и в Курской области

– Вы говорите, что FPV-дроны сейчас – это самое актуальное. Почему?

– Это один из приоритетов для государства, потому что эти миллионы FPV-дронов держат фронты. Сейчас впервые Покровское направление ответило на вопрос, могут ли они заменить артиллерию: могут. Мы создали на Покровском направлении такую плотность огня и полета наших дронов, что противник не может буквально высунуть нос – ему моментально наносится поражение. Речь даже не о технике или танках. Речь уже о людях. Когда пехотинец не может перейти из точки А в точку Б, потому что какой-то FPV Мадяра найдет этого пехотинца и его убьет.

Дроновый занавес на Покровском направлении настолько плотный, что фактически остановил наступление россиян. Любая машина, мотоцикл, любое ночное перемещение – все это отрабатывается сбросами, бомберами, FPV или дронами на оптоволокне.

Чудес не бывает. Мы добились этого, потому что стянули туда много эффективных подразделений со всех фронтов. Мы не можем, к сожалению, такое же повторить всюду. Но это – прецедент, что дроновная война может сдержать противника от боевых действий.

– Не то же ли россияне сделали с нашими силами в Курской области?

– Да. Уничтожив нашу логистику, они фактически лишили украинских военных возможности вести боевые действия на Курском направлении. Наши хаммеры, абрамсы, бредли и другая техника не могли там работать, потому что находились под постоянным ударом дронов на оптоволокне. Так же, как мы стянули элиту БпЛА на Покровское направление, они стянули всю свою элиту БпЛА на Курское направление.

Как изменяются беспилотные технологии

– Если говорить о дополнительных или более сложных задачах для роботизированных систем – к чему здесь движутся тенденции?

– Сейчас происходит симбиоз технологий. Хорошая иллюстрация – дроны Магура. Когда беспилотный катер идет в Крым, достигает нужной точки и запускает со своего борта FPV-дроны, которые дальше улетают уничтожать определенные цели.

За этим очень большие перспективы. К примеру, мы разрабатываем так называемую БпЛА-матку, который может пролететь на территорию противника и уже там выбросить маленькие дроны, которые поразят цель. А дрон-матка при этом возвращается назад. Или наземный дрон может куда-нибудь проехать и запустить со своей платформы воздушный дрон.

– Роботизированные системы уже используют для сбивания «шахедов»?

– Для огневого поражения шахедов мы испытываем роботизированные турели, как могут быстро отрабатывать по целям. Задача первая – сделать автоматизированную поворотную систему, которая будет работать очень быстро и точно с незначительной погрешностью в десятые градусов. Вторая – автоматизация стрельбы, обнаружение целей и управление для поражения цели. Речь идет об автоматической турели, на которую ставится комплекс с машинным зрением, с элементами ИИ, который сможет захватить тот самый «шахед» в тепловизор и управлять турелью для уничтожения «шахедов». Есть первые разработки систем, которые стреляют по дронам FPV – их легче сбивать, если к процессу подключить машинное зрение.

Это звучит как технологии будущего, но на самом деле они достаточно просты.

Пока это только разработки. Если бы они уже были запущены в серии, у нас «шахеды» на низких высотах уже не летали бы.

– Тем временем россияне продолжают угрожать, что «шахедов» к нам будет лететь все больше. Что у них с увеличением производственных мощностей?

– Они вышли на те объемы производства, которые себе планировали. Сейчас они еще их наращивают. Подключают второй завод: в Алабуге «шахеды» выпускаются по иранской технологии, а в Ижевске начинают выпускаться «шахеды» специальной серии К, КБ, КЦ, прилетающие на полностью российских комплектующих.

Россияне пытаются полностью уйти от иранских импортных составляющих. Мы видим, что в этих «шахедах» уже все по максимуму сделано в России – карбюраторы, системы навигации, полетный контроллер, корпус.

– А по сути эти изделия чем-то отличаются?

– Нет. Есть нюансы по характеристикам, но суть и предназначение у них одно.

Но когда мы говорим о статистике БпЛА, которую мы получаем от Воздушных сил Украины, то большая часть из них – это еще не ударные «шахеды». Это так называемые «герберы» и «пародии», предназначенные для того, чтобы отвлекать наше ПВО и сеять панику среди населения. Люди слышат это дирижение, наше ПВО вынуждено реагировать, потому что не может отличать, боевая цель или нет, и чаще стреляют.

Пока количество таких отвлекающих целей возросло до 70% от общего. Они не залетают далеко, падают в наших лесах, потому что их валит РЭБ. Однако они для этого и созданы – как примитивное, очень дешевое средство отвлечь внимание. Их количество будет расти, потому что их очень дешево выпускать, чтобы нас кошмарить.

– Не так давно в Сумах сбили нетипичный дрон. Это была какая-нибудь новая серийная разработка?

– Эти дроны потом прилетали еще дважды. Их особенность состоит в том, что они управлялись через сигналы мобильной связи. То есть это была совершенно новая российская разработка, – летающий к нам глубоко в тыл БПЛА управляется сигналом мобильной связи, но мы быстро это все распознали и выработали контрмеры.

Россияне продолжают экспериментировать с дронами. Они ставят на «шахеды» сим-карты с трекерами, чтобы понимать, куда шахеды долетают и видеть эффективные коридоры. Они продолжают экспериментировать с тактикой их применения. Они атакуют то группами, то поодиночке. На одной неделе «шахеды» идут на максимально низких высотах, затем на максимально высоких.

Они постоянно прощупывают нас, чтобы понять, как нам нанести больше огневых поражений. Наша задача – с этим бороться. Эта борьба – бесконечная история.

Как работают украинские дипзабастовки

– Насколько мы масштабировали наши способности к ударам по территории РФ?

– У нас по сравнению с россиянами фальш-целей меньше. Мы этот бизнес не налаживали в таких масштабах.

– А почему?

– Не знаю. Этот вопрос требует комплексного анализа. Что дадут эти фальш-цели, будут ли они отвлекать российское ПВО или нет, как построена структура российского ПВО? Как построена русская система защиты? Она больше опирается на РЭБ или на ПВО? Это все кто-то точно изучал, но я не могу на эти вопросы ответить.

Дипстрайки – для государства еще один приоритет, как одно из самых активных средств поражения целей на территории РФ. У нас есть несколько основных крупных серийных производителей, есть более мелкие производители, у которых не столь масштабное производство.

По объемам производства именно ударных БПЛА, а не обманок, мы не уступаем РФ. Наши предприятия готовы еще нарастить производство. Возможности у них есть, было бы контрактование со стороны государства и бюджетирование.

– С контрактированием у них такая же непрогнозируемость, как и у производителей других БпЛА?

– Я бы сказал, что производители дипстрайков находятся в лучшей ситуации, потому что они получили самые ранние прогнозы, самые лучшие контракты. Потому что, опять же, государство делает ставку именно на этот тип БпЛА. Но если мы говорим об увеличении их количества – об этом нужно говорить заранее. Невозможно реализовать увеличение производства в один момент.

– У каких беспилотников самая сложная ситуация с закупками?

– У наземных роботизированных платформ. С их закупками действительно сложная история. В Украине много производителей – около 50. Часть дронов сертифицирована по стандартам НАТО. При этом большинство изделий не кодифицировано в Украине. Кодифицированных – до 10%. Соответственно, армия не может закупать то, что не было кодифицировано.

Дальше. Закупку этих систем может производить либо Минобороны, либо сама бригада. О приоритетах Минобороны я уже говорил – это дипстрайки и FPV, а не наземные платформы. Чтобы бригада купила наземные платформы, она должна понимать, что с ними делать.

Когда у командира бригады есть определенный ограниченный бюджет, ему придется выбрать: закупить 1000 FPV или наземную коляску на гусеницах. Скорее всего, он выберет FPV, понимая, какую роль они могут сыграть на поле боя.

Но, несмотря на то, что есть проблемы с бюджетом, которого не хватает на все оборонные технологии, отрасль беспилотных систем продолжает развиваться. Государство вместе с производителями пытается стимулировать рост рынка технологий. Все отдают себе отчет в том, насколько важно увеличивать локализацию производства и наращивать независимость от кого-либо в вопросе поставки комплектующих.