Стратегически Украина победила в войне с Россией, убеждает LIGA.net командующий Силами беспилотных систем (СБС) Вооруженных Сил Украины Вадим Сухаревский.

«Могу смело сказать, что возглавляю первый в мире род войск, который асимметрично переломил поле боя, – отмечает он на форуме YES. – Украина в полной нехватке того, что должно быть в сильной армии, встретила очень сильного врага. А теперь мы строим систему, которая будет фундаментом силы Европы на много лет вперед».

И добавляет: эффективность – основной кредит Украины. С момента создания в 2024 году СБС уже провели более 220 операций вглубь территории России, запустив более 3500 дронов. И сейчас продолжают работать над масштабированием дипстрайков.

Как планируются такие удары, готова ли Украина к экспорту беспилотников и каковы перспективы в войне против России – Вадим Сухаревский рассказал LIGA.net в кулуарах специальной встречи YES к третьей годовщине полномасштабного вторжения России.

– Может ли Украина в текущих условиях масштабировать эффективные удары по объектам военной инфраструктуры Российской Федерации?

– Что значит может? Мы это планируем и делаем.

– Насколько масштабнее в дальнейшем может быть эта работа?

– Первое, что нужно понимать: то, что попадает в сюжеты новостей о том, что в очередной раз «горит на России», – это не просто случайность или выборочная ситуация. Это результат очень серьезного планирования и математических расчетов.

Над результатом работают сотни умных, часто гениальных людей. В первую очередь – очень опытных офицеров. Но эта работа ведется, в том числе, и в гражданском, и в международном разрезе. Поверьте, математика и планирование на первом месте.

Следующий немаловажный момент – наличие денег и технологий. Любая война – это шахматная партия. То, что было приоритетом вчера, сегодня может безнадежно устареть. Погоня за технологиями, по приоритетности касается и ударов вглубь территорий.

На каждый наш шаг противник отвечает чем-то асимметричным. К примеру, когда из России на нас полетели «шахеды», мы оперативно создали тысячи мобильных огневых групп, которые показали высокую эффективность. Россияне посмотрели, что безрезультатно работают. И начали менять тактику, начали усовершенствовать, менять высоты.

Мы перешли к чему? Сейчас мы начинаем сбивать «шахеды» FPV-дронами. И это уже дает реальные результаты. Дальше начинается постоянная технологическая гонка.

Каждая наша операция – это момент учета различных разведданных: относительно РЭБ, касательно их ПВО, относительно защищенности объективной, пассивной защиты. Например, обшивки аэродромов, закапывание самолетов или цистерн. Поэтому планирование – наше все. Без этого никак.

– Руководители оборонных министерств стран-партнеров, равно как и европейские и американские военные, прямо заявляют, что нуждаются в нашем опыте в производстве и использовании беспилотных технологий…

– Однозначно.

– Готовы ли мы предлагать этот опыт на экспорт?

– Я считаю, что готовы. Но к этому вопросу требуется государственный и хозяйственный подход. Мы не должны сразу и бесплатно отдать лучшие наши достижения и наработки. Но мы можем категоризовано работать с этим экспортом.

– Например?

– Например, как работает НАТО. Не знаю, официальная ли это классификация, но есть три категории военных товаров. Первая категория – это продукты для стран, не являющихся союзниками. Тот же корпус, но с половиной функций от того, что должно быть.

Вторая категория – товары для союзников, где уже есть 70% функций. К примеру, США так работают с Украиной. Они дают нам системы, но открывают только определенный процент софта. И это – тотально.

Третья категория – продукция только для внутреннего использования. Если мы сможем политически и на законодательном уровне организовать такую систему, я поднимаю две руки за то, что наш опыт и наши решения нужно экспортировать. Если нет, тогда – нет.

– Вы говорили, что Украина уже стратегически победила в войне против России…

– Безусловно.

– На чем базируется ваш оптимизм?

– Я пережил 2014 год. Этот год для меня – это сплошное окружение и неоднократное прощание с жизнью. Такой безысходности, которую я переживал тогда, сейчас нет и в помине. Мы действительно готовы. У нас есть все, чтобы работать. Просто нужно сконцентрироваться.